До тех пор пока мы любим, мы умеем прощать.

Прежде чем мы посвятим свое сердце достижению какой-либо цели, давайте посмотрим, насколько счастливы те, кто уже достиг этой цели.

Брак - единственная война, во время которой вы спите с врагом.

Нигде не найти покоя тому, кто не нашел его в самом себе.

Легче пренебречь выгодой, чем отказаться от прихоти.

Самое причудливое безрассудство бывает обычно порождением самого утонченного рассудка.

Обладание несколькими пороками мешает нам предаться всецело одному из них.

Ветер задувает свечу, но раздувает костер.

Гордыня не хочет быть должницей, а самолюбие не хочет платить.

Себялюбие - это любовь человека к себе и ко всему, что составляет его благо.

Сила всех наших страстей зависит от того, насколько холодна или горяча наша кровь.

Умеренность того, кому благоприятствует судьба, - это обычно или боязнь быть осмеянным за чванство, или страх перед потерей приобретенного.

Умеренность в жизни похожа на воздержанность в еде: съел бы еще, да страшно заболеть.

Мы любим осуждать людей за то, за что они осуждают нас.

Гордыня, сыграв в человеческой комедии подряд все роли и словно бы устав от своих уловок и превращений, вдруг является с открытым лицом, высокомерно сорвав с себя маску.

Высокомерие - это, в сущности, та же гордыня, во всеуслышанье заявляющая о своем присутствии.

Любовь для души любящего означает то же, что душа - для тела, которое она одухотворяет.

Как мы можем требовать, чтобы кто-то сохранил нашу тайну, если мы сами не можем ее сохранить?

Не замечать охлаждения друзей - значит мало ценить их дружбу.

Мы всегда побаиваемся показаться на глаза тому, кого любим, после того как нам случилось приволокнуться на стороне.

Какая это скучная болезнь - оберегать свое здоровье чересчур строгим режимом!

Уверенность в себе составляет основу нашей уверенности в других.

Страсти - это единственные ораторы, доводы которых всегда убедительны.

Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.