Совершенный танцор. Людовик впервые появляется на сцене (я недаром написал "на сцене": речь идет не о бале, речь идет о спектакле) 26 февраля 1651 года. Ему 13 лет. Сочинение носит название "Балет Кассандры". Его дают пять вечеров подряд, в театре Пале-Рояль, где в 1637 году играли "Сида", и который станет театром Мольера перед тем, как дать приют Опере. Юный король танцует Рыцаря, затем - "Вязальщика из Пуату", что означает, что он исполняет провинциальный танец, пришедший из Пуату, быстрый, легкий, с мелкими шагами (pas menus), которые позднее дадут ему имя: менуэт. Он пока непривычен двору, но станет таким несколько лет спустя, поскольку король даровал ему, если можно так сказать, дворянские грамоты. А пока, в эйфории перемирия среди Фронды король танцует на сцене в компании Месье, своего брата (11 лет), графа де Гиша (13 лет), маркиза де Вивонна (15 лет) и более старших герцога де Меркёра (который несколько месяцев спустя женится на Лауре Манчини, племяннице кардинала Мазарини) и графа де Сент-Эньяна (который вскоре, и надолго, станет распорядителем придворных спектаклей и королевских балетов).
        "Балет Кассандры", музыка которого, к несчастью, утрачена, можно, таким образом, считать "началом карьеры короля-танцора". Ибо в следующем году, и опять на сцене, Людовик танцует не меньше шести ролей подряд в "Балете празднеств Вакха": на этот раз музыка сохранилась. Эти шесть ролей стоят того, чтобы их перечислить. Сначала Пьяный жулик, который тащит шпагу, в четвертом антре, Прорицатель в восьмом, Вакханка (пьяная?) в восемнадцатом, Ледяной человек в двадцать втором, Титан в двадцать седьмом, и, наконец, в финале, Муза. Должен ли я добавить, что после пьяных жуликов верхом на бочке появлялся Вакх в сопровождении трех девушек (одной из которых был Месье-травести) и трех сумасшедших амуров? Что чуть позже публика увидела танец четырех кормилиц, с герцогом де Меркёром и маркизом де Монгла? Что бога Пана и его волосатых фавнов танцевали шевалье де Гиз, граф де Лильебонн, маркиз де Ришелье, герцог де Кандоль, маркиз де Писи, графы де Фруль и де Латур - до того, как врывался Орфей, преследуемый яростными вакханками, среди которых был Король-Солнце (травести), позднее изображавший Музу, вновь травести? Подумают, что это нелепость. Но нелепость ли?
        Минуточку. Прежде чем сделать выводы, заглянем еще чуть-чуть вперед. В следующем году Людовик вновь танцует шесть ролей в "Балете ночи", а еще через год в "Свадьбе Пелея и Фетиды", итальянской опере, смешанной с балетом, он - Аполлон, но также и бурлескный "Академист", затем Дриада (вновь травести) и, наконец, Фурия: все это в театре Пти-Бурбон, вмещавшем 3000 зрителей. Спектакль повторялся десять вечеров подряд, следовательно, перед 30000 парижан - так сказать, перед более чем десятой частью тогдашнего населения столицы. Десять процентов населения - это тоже нелепость, или все эти люди сумасшедшие? Без сомнения, сумасшедшие; но иначе, чем мы могли бы подумать - на манер Дня Дураков. Потому что балеты, в которых король танцевал эти бурлескные роли (газеты свидетельствуют, что люди давились в дверях, чтобы их увидеть) - эти балеты давались каждый год во время карнавала.

        Карнавал - не просто праздник, где прячутся под маской и развлекаются. Современному карнавалу недостает сущности, которая есть перевернутый мир, так сказать, возможность несколько часов, несколько дней пожить шиворот-навыворот. Это время, когда общество переворачивается вверх ногами, все меняются местами и функциями (король повинуется, господин становится ослом, жандарм - вором, дурак - мудрецом), и где устанавливается своего рода временная свобода, физическая и моральная; где на мгновение приближаются к запрещенным культам, к бродягам и прочим подонкам, к колдовству; где меняются сами, посредством травестирования, в притворном помутнении рассудка...

        Именно в таком контексте нужно представлять себе Людовика тринадцати-четырнадцати лет на сцене перед своим народом. Что же он танцевал на публике, этот король, в течение десяти лет до 1661 года, когда он женился и получил доступ к власти? Сначала все то, что мы уже мельком видели: Пьяный жулик, Вакханка, Фурия... Затем: Игра, Страсть, Ярость, вновь Фурия, Дриада, Огонь, Развратник, Гений танца, Безумный дух, Вздыхатель, Развлечение, Ненависть, Демон, Мавр (дважды), Испанец (на языке того времени - Цыган, дважды), Смех, Юпитер, переодетый Дианой (травести). Какая карьера!

эскиз костюма Аполлона - солнечного божества:

        Среди этих шутовских или негодяйских ролей есть, разумеется, и некоторые другие: Восходящее Солнце в 1653 году, Аполлон в 1654-м (почти синоним предыдущей роли), в следующем году - Придворный, затем в 1656-м Вздыхатель и бог Плутон, перед Эолом в 1658-м и Счастьем в 1659-м. Наконец, в 1661-м, через шесть месяцев после женитьбы, за три недели до смерти Мазарини и перед тем, как галерея Лувра, где это танцевали, была полностью разрушена пожаром, он танцует Великого Влюбленного, Рыцаря Старинного Рыцарства, богиню Цереру и, наконец, Весну. По приведенной статистике, за десять лет на девятнадцать бурлескных или шутовских ролей приходятся одиннадцать более сдержанных, более благородных, элегантных, возвышенных духом мифологии, легенды или аллегории, но даже и среди них опять появляется травести - Церера.

Придворный балет. Как танцевал Людовик XIV? Разумеется, об этом не известно не то чтобы ничего, но, по крайней мере, ничего ценного. Газетные комментарии, как тогда было принято, описывают нам это в скверных стихах:

Танцевали королевский балет,
Где монарх - как всегда,
Блестящий, величественный, искусный,
Храбрый, прекрасно одетый, высокий и прямой -
Танцевал три различные роли...

        Поэты, писавшие стихи для балетов, выражались не яснее: Какое величие! Что за бесконечная грация! Все это ни о чем нам не говорит. Мы можем предположить, без большого риска ошибиться, что Людовик обладал величием и грацией: это были необходимые качества. Но даже Мольер, когда писал стихи для хора, предназначенного сопровождать танец короля в "Блистательных любовниках", даже Мольер нанизывал слова из привычного словаря, из которых мы ничего не узнаем:

Сияйте, чертоги!
Грядет наш владыка!
Черты его лика
Прекрасны и строги,
Полны вдохновенья!
Найдутся ли боги
Такого сложенья?

        (И это Мольер? Гм...) Я не вижу иных доказательств выдающихся хореографических качеств короля, кроме косвенных, но они красноречивее любых превосходных степеней. Людовик XIV танцевал на публике в течение двадцати лет, и начиная с 1658 - 1660 годов его сопровождали на сцене самые блестящие танцоры того времени. Не только дворяне, как маркиз де Виллеруа или граф де Сент-Эньян, но большей частью профессиональные виртуозы, которых тогда еще называли не звездами, а более скромно - "мэтрами танца": Бошан, Верпре, д'Оливе, Рейналь, Дезэр, Люлли - если угодно, Нижинский, Лифарь и Бежар XVII столетия. Они появлялись рядом с королем, в тех же антре.

Посредственный танцор среди прекрасных - это ужасно: невозможно представить себе, чтобы королевское величие на протяжении двадцати лет публично подвергалось такому риску... Однако король не только делал это вновь и вновь, но при своих последних появлениях на сцене появлялся как солист среди самых искусных и виртуозных. Все, привыкшие к современным спектаклям, согласятся, что этого доказательства достаточно.
        Поворот к большему профессионализму точно отмечает "Балет Альсидианы". Отныне король танцует только среди профессионалов (за исключением графа де Сент-Эньяна и маркизов де Виллеруа и де Жанлиса), придворные участвуют в других антре. Любопытно - по мере того как тон и стиль балета облагораживаются, благородные персоны изгоняются оттуда. Король становится солистом: звезда, вот кто он такой. В "Альсидиане" он танцует Ненависть, вместе с Сент-Эньяном и тремя "мэтрами танца", бога Эола, за которым следуют Ветры (виртуоз Бошан и еще три профессионала), Демона, с маркизом де Жанлисом и шестью "мэтрами", среди которых Бошан и Люлли. В заключительном антре король исполняет роль принца Мавритании в окружении его придворных - это Сент-Эньян и шесть "мэтров", среди которых Люлли и.... танцовщица, мадемуазель Верпре, первая профессиональная балерина в истории.

эскиз костюма Воина

        "Балет Альсидианы". Роман Гомбервиля, точное название которого "Полександр и юная Альсидиана", сегодня основательно забытый, вместе с "Астреей", "Клелией" и "Великим Киром" был одним из четырех бестселлеров XVII столетия.. Опубликованный в 1633 году, он был как никогда в моде 25 лет спустя. В бесконечном течении эпизодов Полександр, король Канарских островов, объехав весь мир через Данию (сказочная земля), Марокко и всю Африку (земля приключений) и острова Америки (земля чудес), причаливает к Недоступному Острову, где правит королева Альсидиана. Кораблекрушения, битвы, дуэли, пленения, освобождения, разбойники, мавры, перуанцы, великаны, демоны, волшебники, корсары - все здесь, в этой смеси из Дюма, Фенимора Купера, Вальтера Скотта, Гектора Мало и Пьера Лоти, так сказать, под прециозным соусом, где экзотическое соединяется с романическим, чудесное с героическим, нежным и галантным.
        Две части из трех посвящены представлению в танце некоего идеального двора, где правит Альсидиана, и где поют то по-французски, то по-итальянски, но всегда о любви:

Пусть твоя империя, Амур - жестокая империя!
Весь мир жалуется, весь мир вздыхает
И образует нежный концерт счастья, которое ты даешь.
Вся Вселенная стонет в этих цепях;
Везде то же томление и те же мучения,
Но говор различен.

        Двор, где вздыхают по-французски и по-итальянски? Непобедимый герой, который будет царствовать над сердцем и государством прекрасной принцессы? Как не видеть в этом балете зеркало, в котором отражается французский двор, поскольку танцуют здесь король, герцог де Гиз, де Жанлис, де Виллеруа, де Ришелье, графы де Гиш, де Сент-Эньян и некоторые другие, всего восемнадцать человек. Куда он целит, этот гимн галантной любви? Послушаем, что поет исполнительница роли певицы при дворе Альсидианы:

Последуем столь нежному закону,
Поскольку и боги, и короли
Обязаны ему следовать:
Трудно жить,
Не влюбляясь;
Но нужно быть любимым, чтобы быть счастливым...

        Имеющий уши да слышит: при французском дворе все имеют прекрасные уши...

Блистательные любовники" - это, без сомнения, наименее играемая и наименее известная комедия Мольера: возможно, потому, что она настолько сложна по своей структуре и потребовала бы сегодня таких же средств, как и опера. Актеры, певцы, танцоры, оркестр, декорации - нужна поддержка Короля-Солнца и финансы Кольбера, чтобы с этим справиться. Но это ключевое произведение. Оно содержит в себе судьбы придворного балета (которому предстояло умереть), оперы (которой предстояло родиться) и комедии. И Людовик XIV держит все нити в своих руках. "Блистательные любовники" - это первый опыт "тотального театра", как его назвал Антонен Арто, но во вкусе короля - то есть, как мы уже знаем, во вкусе романической фантазии. Это еще не все.
        "Блистательные любовники" - спектакль, который Людовик XIV предлагает своему двору. Что демонстрирует этот спектакль? Два принца, чтобы блеснуть в глазах юной Эрифилы и получить ее руку, умножают перед ней развлечения, балеты, игры, пасторали и пантомимы. Принцы предлагают принцессе и ее двору спектакль. О чем же "спектакль второй степени" - тот, который видит принцесса? О трех пастухах, влюбленных в одну пастушку, и эта вторичная интрига - точное отражение главной, которая, в свою очередь, отражает реальную придворную интригу. И что представляют три пастуха прекрасной Калисте? Маленькую любовную интригу, петую и танцуемую, где с легкостью разрешаются трудные вопросы сердечных стремлений.
        Итак, это произведение в наибольшей степени разрабатывает прием, который обожает барочный театр - театр в театре, дважды удвоенный, где интрига, изобретенная королем, бесконечно умножается и отражается сама в себе: двор Короля-Солнца наблюдает за Эрифилой и ее двором, которые наблюдают за пастушкой Каллистой и ее вздыхателями, которые наблюдают за Клименой и Филинтом, воспевающими их любовь.
        Что думали при дворе Короля-Солнца, расшифровывая это двойное послание? По меньшей мере, следующее: что этот спектакль в спектакле есть ни что иное, как возвышенное и объективизированное театром представление тех празднеств, которые король предлагал своему двору в Версале в 1664 и в 1668 годах.. Людовик XIV, дав Люлли и Мольеру этот сюжет, переместил эти празднества на сцену, и даже дважды, сыграв свою излюбленную роль: роль короля-импресарио.
        Однако Людовик XIV также и танцевал в "Блистательных любовниках". И здесь находится одна из самых удивительных "неожиданных развязок" Короля-Солнца, образцовая в том смысле, что на первый взгляд она кажется только причудой, но в реальности имеет самые важные последствия для истории театра, истории музыки, истории оперы, для судьбы и карьеры Мольера и Люлли. Вновь мы встречаем невероятную ситуацию: неотделимый от своей функции, король не может ничего решить для себя лично, без того чтобы созданная им ситуация не превратилась в установление для всех.
        7 февраля 1670 года: первое представление "Блистательных любовников". 14-го дают второе, но, к общему удивлению, король не танцует, и его заменяют маркиз де Виллеруа и граф д'Арманьяк. Возможно даже, что в последний момент он отказался танцевать и на премьере; газеты утверждают, что он танцевал, но лишь через несколько дней, в путаных фразах объясняя, что они в этом не совсем уверены. Это ничего не меняет в существе дела. 7-го ли, 14-го ли февраля король прекратил танцевать на публике: он больше никогда не поднимется на сцену.
        Говорят, что король поразмыслил над некоторыми строками "Британика" (который только что появился) о Нероне:

...И развлекает чернь, как низкий гистрион,
И на театре ей поет свои творенья,
И ждет потом похвал и кликов одобренья.
Говорят также о влиянии партии набожных и королевских исповедников.

        Я не верю этим объяснениям и хочу взять в свидетели королевских докторов, Валло, д'Акена и Фагона, которые пишут в "Журнале королевского здоровья", что он репетировал свою роль, "пока не заболел". Зачем было это делать, если он решил не появляться в спектакле?
        Людовик XIV был настоящим танцором. Танец, благодаря созданной им в 1661 году Академии танца, благодаря отмеченной нами эволюции балета в сторону все большего и большего профессионализма, не переставал усложняться и делаться все более утонченным. Танец Нептуна в прологе и тем более танец Аполлона в финале "Блистательных любовников" должны были быть большими виртуозными пьесами: эти героические танцы, несомненно, были очень трудны, а на протяжении многих лет король не танцевал ничего, кроме именно таких ролей (Александр - 1665, Кир и Юпитер - 1666, Солнце - 1669). Если он репетировал, "пока не заболел", то не потому ли, что его техника стала достигать своего потолка?
        Настоящий танцор это чувствует, и настоящему профессионалу нужно попрощаться со сценой, пока не станет слишком поздно. Нужно, как говорится, "уйти красиво". В этом случае уход со сцены Короля-Солнца, который держался в секрете, был заботливо подготовлен: король репетировал свою "неожиданную развязку", "пока не заболел". Эта гипотеза кажется мне самой правдоподобной.

эскиз костюма "Лютнист"

Оперные арии во времена Людовика XIV  были лишь дополнением к  драматическому или балетному действу - по строю напоминали современные "мюзиклы".
Ниже - фрагмент оперы Рамо "Зороастр", пророк - Зороастр и жрицы-духи в покрывалах.

хорошая "нарезка" танцевальных номеров из фильма "Король танцует"

Выход Аполлона из балета Люлли "Триумф Любви", реконструированная партия Короля.